По мотивам песни А.Макаревича "Бал"
В то утро граф Ларсен
проснулся от рева мотора и скрипа
тормозов. Как и принято спросонья,
он не понял, что его разбудило, и,
открыв глаза, начал нервничать.
Надо отметить, что нервничать граф
не то чтобы любил, но умел.
Нервничал он часто и изо всех сил.
Он волновался, учась в гимназии;
мандражил, когда поступал в
университет; переживал на первом
курсе, еще больше на втором, а как он
нервничал на третьем - знают все.
Поводы к тому были разные и особого
значения для графа не имели.
Сейчас, например, он нервничал по
поводу предстоящего бала, а также
неумолимо приближавшейся сессии.
Кроме того, у графа тот день был
днем его рождения, и это только
усугубляло состояние его нервной
системы. За дверью послышался шум,
звук шагов, и вслед за всем этим
дверь распахнулся и на пороге
появился князь с дворецким
Евлампием, цеплявшимся за его
гусарский ментик.
- Почивают...Не велено
будить...Матушка барыня
наказывала... - не очень уверенно
бормотал Евлампий, пытаясь
удержать князя. К слову сказать,
князь выглядел неважно. Его
непропорционально орлиный нос на
фоне узкого, землистого цвета лица
выдавал пристрастие князя к
веселящим напиткам. Корни сего
пристрастия крылись в молодости
князя. При рождении он, как и многие
дворяне, был записан корнетом в
гусарский полк N. В пять лет он уже
командовал эскадроном гусар
летучих, а когда ему исполнилось 13,
его эскадрон разлетелся черт-те
куда... Князь огорчился и запил.
Сначала молоко, которое приносила
ему няня, потом кофе с коньяком,
потом коньяк с кофе, потом... Ну, что
говорить ?.. Несмотря на это, он
все-таки дослужился до полковника.
В полку его в глаза звали "Орел
наш", а как его звали за глаза мы
скроем...
Но вернемся к повествованию. Князь
сделал попытку сдвинуть брови и
придать глазам суровое выражение.
Это у него не получилось, - вернее
вышло совсем наоборот - сдвинулись
глаза, а брови приняли суровое
выражение. Когда такая рожа вкупе с
орлиным носом уставилась на
несчастного Евлампия, тот
судорожно глотнул, икнул, и, упав на
пол вместе с золоченым княжеским
аксельбантом, залепетал:
- Понял, ваше сссс-ссство... Пойти на
конюшню и сказать, чтобы дали
плетей... Будет исполнено-с...И
Евлампий пополз на конюшню.
Обезвредив супостата, князь
обратил свой взор на графа. Глаза
ему при этом, хотя и с трудом, но
удалось вернуть в прежнее
положение, а вот брови остались
суровыми.
- Граф... - голос князя был низким, как
звук двигателя его джипа. Видно
было, что все попытки перейти на
более высокие ноты не раз
проваливались.
- Позвольте... Тут князь не выдержал.
Больше он не мог произнести ни
слова, но глаза его выражали муку
усталого путника, увидевшего
нежную фиалку милях этак в двух.
Граф Ларсен уже не раз встречался с
таким взглядом и потому без лишних
слов широким жестом указал на
стоящий у стены бар и начал
одеваться, одновременно делясь с
князем своими переживаниями:
- Знаете, князь, так трудно ощущать
себя 21-летним...
Князь тем временем успешно и со
скоростью, которую трудно было
ожидать от его состояния,
форсировал ковер, разделявший его и
бар, ловко откупорил ближайшую
бутылку; поколебавшись, все-таки
взял стакан, наполнил его и
немедленно выпил.
- ...Как-то чувствуешь тяжесть бурной
молодости, неудовлетворенность от
жизни, незаконченность какую-то,
что ли ?.. - печально продолжал граф,
глядя в зеркало и застегивая
пуговицы на манжетах.
Князь наконец догадался посмотреть
на этикетку, содрогнулся, и налил
еще. Осушив второй бокал, он
почувствовал себя гораздо лучше и
сказал:
- Кстати, граф ! Поздравляю вас с
днем рождения. Подарок будет позже.
- И он потянулся за второй бутылкой.
- Спасибо, князь. И все-таки, не
хватает чего-то. Остроты жизни
может быть... - Граф застегнул
подтяжки и показал своему
отражению язык. Отражение ответило
тем же.
- Мой старик крестный отец, прежде
чем покинуть этот бренный мир,
частенько говаривал: "Если
хочешь острых ощущений - выпей
спирту с перцем. Если очень острых -
то антифриз. А если самых
острых..." Тут князь осекся и
снова взглянул на этикетку.
Продолжения граф так и не дождался.
- Да не про это я, князь... Просто вот
проснулся сегодня...
- А-а-а ! - радостно закричал князь то
ли от того, что разобрал название,
то ли от чего-то еще. Так вы
нервничаете, граф ?..
От такой бестактности Ларсен
поежился, но ничего не сказал.
Просто он знал князя еще в те
времена, когда тот переходил с
молока на кофе с коньяком.
- Ну конечно нервничаю ! Посудите
сами - с одной стороны сессия...
- Препоганейшая, надо признать,
штука, - согласился князь, печально
глядя на пустую бутылку.
- С другой стороны - этот никчемный
бал ! Все эти гости и гостьи...
- Ну-у, батенька, - князь закрыл бар,
плюхнулся в кресло и закурил со
счастливым выражением лица.
- Гости может и не нужны, но
гостьи-то, гостьи ! Помилуйте, что же
это за бал без дам ?!
Дверь снова распахнулась и
появился успевший сгонять на
конюшню Евлампий. Он победоносно
посмотрел на князя и торжественно
продекламировал:
- Графиня де Маркела !
Глаза князя, еще недавно блаженно
полузакрытые, превратились в глаза
загнанного бурундучка. Он быстро
взглянул на графа, но тот
лихорадочно опрыскивал себя
одеколоном, одновременно оценивая
положение подтяжек и идеальность
воротничка. Тогда князь обежал
взглядом комнату в поисках укрытия,
оного не нашел и, чтобы
окончательно лишить себя иллюзий,
выглянул в окно. Было высоковато...
Тогда взгляд его потух, и он
печально посмотрел на дверь, в
которой уже возникло
очаровательное создание в атласном
синем платье, белоснежных бальных
перчатках по локоть и великолепных,
в тон платью, синих туфельках, при
взгляде на которые хотелось
кричать от восторга. Еще больше
хотелось кричать, если вы попадали
под взгляд серых глаз, которые в
солнечный день наполнялись
золотыми искорками. А день, кстати
сказать был весьма даже солнечным...
Князь, однако, молчал. Зато граф
взял на себя обязанности хозяина,
коим на тот момент и являлся.
- О ! - воскликнул он
удовлетворенно-радостно. - Девушка !
- Здравствуйте, граф ! - кокетливо
улыбнувшись и полностью игнорируя
присутствие князя, произнесла
графиня.
- Поздравляю вас с днем рождения.
- О, благодарю вас, сударыня ! - граф
галантно поклонился, а князь
фыркнул в своем углу.
- Я хотела бы подарить вам, зная ваш
темперамент, вот эту штучку, - и она
протянула графу довольно большую
коробку.
- Ух ты... - сказал граф с
любопытством и развязал ленточку.
Внутри оказалась другая коробка,
поменьше, в той - еще меньше, так что
когда Ларсен наконец добрался до
подарка, князь из своего угла, как
ни тянулся, не смог разглядеть что
же это такое.
- О, благодарю вас, графиня ! - граф
был явно поражен. - такой подарок...
Князь снова фыркнул и несколько
нервно затушил сигарету в
пепельнице. Графиня наконец
заметила его присутствие.
- Понимаю, граф, это звучит
невежливо, но позвольте мне
поговорить вон с тем, с позволения
сказать, джентльменом, который
пытается сделать вид, что он -
бесплатное приложение к креслу.
Нет-нет, не уходите, пусть ему будет
стыдно !..
Тут она посмотрела на князя и
взгляд ее стал укоризненно-печален.
Князь опустил глаза, снова закурил,
тут же бросил сигарету, вскочил,
сел, снова вскочил, подошел к
графине и попытался взять ее за
руку. Это ему не удалось, и тогда он
уставился на свои запыленные
сапоги и начал:
- Графиня !.. Та вздохнула и ничего не
сказала. - ...Я свинья !
Граф от такого самоуничижения даже
сел.
- Да-да, самая что ни на есть свинья !
Я это знаю, он это знает - он указал
на графа, который разглядывал узор
на ковре, - и вы это знаете !
Князь победно задрал нос. Потом
посмотрел на графиню и сразу вернул
нос на место. Граф изучал ковер, про
себя восхищаясь замысловатой
траекторией полета носа князя,
графиня молчала... Князь поковырял
носком сапога ковер, тоскливо
посмотрел в окно, на небо, по
которому плыли легкие облака и
вздохнул. Графиня молчала.
- Графиня, ну что вы, право... Ну ведь
мы же классные !..
Это был его последний козырь. Если
бы он не подействовал, князь,
наверное, провалился бы сквозь
землю. Но он подействовал. Графиня
едва слышно вздохнула и чуть-чуть
улыбнулась уголками губ. Этого было
достаточно, чтобы князь понял, что
лед тронулся, - он схватил графиню и
закружил по комнате, вполголоса
бормоча что-то
уверенно-убедительное ей на ушко...
Дверь в комнату открылась и, все еще
изумленный таким исходом Ларсен,
перевел взгляд с кружащейся
парочки на парочку, стоящую на
пороге. Надо признать, что
последняя тоже была ничего. Первая
половина - Евлампий - выступил
вперед и несколько задумчиво
произнес:
- Барон... Э-э... Таврический Андрей
Михайлович, - после чего Евлампий,
похоже, погрузился в себя и, выходя
из комнаты, весьма чувствительно
наступил на ногу второй половине
пары - вышеназванному Андрею
Михайловичу.
- А, здравствуйте, дорогой Андрей
Михайлович ! - воскликнула графиня
и, немедленно бросив опешившего
князя, бросилась к вновь
пришедшему.
- Ой ! - объявил тот. - Кажется, что-то
с ногой...
- А что вы сделали с Евлампием ? -
поинтересовался граф Ларсен,
прикуривая у меланхоличного
донельзя князя.
- М-м-м ?.. - спросил барон,
поцеловавшись с графиней.
- Да ведь он мне на ногу наступил !
- И все же - что ?
- А-а, мы с ним говорили о
возможности разложения
гамильтониана в ряд Фурье с
остаточным членом в виде
наблы-квадрат.
Слова эти произвели фурор. Фурор
заключался в следующем - графиня
восторженно округлила глаза и
прислонилась к косяку; князь
закашлялся; граф уважительно
защелкал языком, а из соседней залы
раздался сдавленный стон Евлампия.
- И что ? - поинтересовался граф,
подождав, пока эта какофония
утихнет.
- А ? А-а, он согласился, небрежно
махнул рукой барон.
- Гм, еще бы ! - пробурчал князь и
глубоко затянулся сигаретой. -
Однако, граф, - он сурово взглянул на
графиню, которая все еще с
восторгом взирала на почесывавшего
пострадавшую ногу Андрея
Михайловича, - не пора ли нам уже
начать готовиться к балу ?
Граф опять занервничал, а графиня
радостно захлопала в ладоши - барон
был забыт, князь своего добился.
Все они, отдав распоряжения
прислуге вышли в гостиную
встречать прибывающих гостей, лишь
Андрей Михайлович, сославшись на
необходимость выливания свежих
идей на бумагу, удалился в
библиотеку, прихватив с собой
постанывающего Евлампия.
Остальные же решили расписать пулю,
ибо гостей пока видно не было, а
сидеть без дела было скучно. Когда
граф уже истошно орал: "Жулики
!", князь покусывал ус, глядя на
свою гору, а графиня записывала
себе пятую сотню вистов, дверь
наконец распахнулась, и дворецкий,
сменивший Евлампия, объявил
первого прибывшего гостя:
- Почивший в бозе крестный отец
князя, иже Боб.
- Папа ! - дурным голосом заорал
князь и бросился обнимать
родственничка. - Ты вернулся !
- Да, сынок, - флегматично согласился
прекрасно сохранившийся Боб. - Тот
мир оказался еще бреннее этого,
делать там нечего - мало вина и
красивых женщин. Впрочем, здесь их
тоже не навалом, - отметил он, целуя
зардевшуюся графиню. - Я бы даже
сказал - только одна !
- Спасибо, Боб, - откликнулась та. - А
что это ты сегодня один ?
- Судьба... Я бы даже сказал - рок, - на
последнем слове Боб хитро
улыбнулся и, вскинув брови,
выразительно посмотрел на графа,
который немедленно занервничал.
- Садись-садись, Боб, - предложил
князь.
- Да-да, садись, - нервно сказал
Ларсен, - И посмотри как эти жу...
дворяне меня обыгрывают !
- Сынок, никогда в тебе не
сомневался ! - Боб хлопнул князя по
плечу.
- Ну-тык, - ответствовал тот,
немедленно объявил девять пик и тут
же оставил противников без разу.
Расстроенный граф предложил
свернуться, после чего выяснилось,
что он остался без новенького
поместья, кое перешло к графине.
Князь выиграл прудик с карасями и
лебедем и флигель на берегу. Гости
как будто только этого и ждали - они
посыпались как из рога изобилия.
Дворецкий только и успевал
объявлять вновь прибывших:
- Ирландская Республиканская Армия
(сокращенно - ИРА)...
- Его гунявость, помещик Цыбышев с
мадам Люсей...
- Батенька-старший и иже с ним... -
Граф Вовчик и графиня Семенова...
- Прекрасная незнакомка в вуали...
- Прекрасная незнакомка номер два
(без вуали)...
- Восемь плешивых в шапках...
- Сэр Ящер с курятником...
-
Здоровенный-Ирландец-Настоящий-Мужик...
- Дункан Маклауд из клана
Маклаудов...
- Любимец публики мсье Тони с
подарками...
Кроме упомянутых гостей, пришло еще
столько народа, что перечислять их -
заколебешься... Однако стоит
назвать еще восемнадцать
незнакомок, которые оказались
хорошими подругами Боба, к вящему
неудовольствию Ирландца, который
было собрался с ними всеми
знакомиться... Ларсен сбился с ног,
рассаживая гостей по мере
поступления. Графиня взяла на себя
роль хозяйки и рассылала
ослепительные улыбки направо и
налево, совершенно игнорируя
присутствие князя. Тот с
расстройства многозначительно
посмотрел на Боба и немедленно
уединился с ним и Маклаудом в самом
темном углу, где они предались
рассуждениям о женском коварстве,
перемежая их бокалами мозельского.
Идиллия, установившаяся в зале,
была ненадолго прервана
вышеописанным Евлампием, который
ворвался в гостиную в весьма
растрепанном виде и, оттолкнув
дворецкого, не своим голосом
заорал:
- Сэр Исаак Ньютон !..
- Что, и этот здесь ? - недовольно
осведомился Гунявый у супруги.
- ...Открыл все законы движения,
закон всемирного тяготения, а также
численное дифф...
По знаку графа двое дюжих молодцов,
явно не знакомых с историей физики,
подхватили перебравшего знаний
Евлампия под руки и исчезли, как
будто их и не было...
- Чувствуется рука Андрея
Михайловича, - мрачно заметил Боб.
- Угу, - князь закусил осетринкой, -
он там наверху чего-то опять
открывает.
- А, ну-ну...
Веселье тем временем продолжалось.
Гости прежде всего как следует
приняли, закусили, подняли бокалы
за именинника, который все так же
нервничал, несмотря на моральную
поддержку со стороны графини де
Маркелы, прослушали витиеватый
тост Ящера о пользе цветов и
почувствовали себя как дома.
Здоровенный Ирландец облюбовал
торшер и занялся любимым делом -
выкручиванием лампочек. Ящер
собрал свой курятник и приступил к
обучению игре в мафию. Гунявый
вытянул губы бантиком и завел
очередную перепалку с Люсей. Восемь
плешивых наворачивали за обе щеки,
не снимая шапок. Ирландская
Республиканская Армия подсела к
расчесывавшему усы Тони и завела
долгую песню о море к вящему
неудовольствию графа Ларсена,
который в отместку подкатился
прекрасной незнакомке в вуали и
стал уговаривать ее открыть личико.
Графиня играла в крокодила с
Вовчиком и графиней Семеновой, а
Маклауд, князь и Боб поднимали
шестнадцатый тост за клановость и
бессмертную мафию. Лишь
батенька-старший дефилировал по
залу от одной дамы к другой, сверкая
своими удивительными глазами цвета
морской волны, от чего те
закрывались веерами, падали в
обморок и слабыми голосами просили
воды.
Короче, веселье было в самом
разгаре, когда дворецкий
шандарахнул своим жезлом по полу и
объявил:
- Подарок графу Ларсену от князя !
Князь обернулся к двери и глаза его
приняли озадаченное выражение,
когда он увидел довольно
немеренную коробку, вносимую в
гостиную.
- Упс !.. - сказал Боб. - Это что,
шевроле-корвет али роллс-ройс в
миниатюре ?
- Что-то я вчера не того принял, -
ответил ему князь, шаря рукой по
столу в поисках успокоительного. -
Не дай Бог, это тот итальянский
сервиз на сто тридцать две персоны,
который графиня давеча в бридж
выиграла... О, боги ! Яду, мне, яду !
Граф Ларсен тем временем
трясущимися от постоянного
мандража пальцами развязывал
широкую розовую ленту, стягивающую
коробку. Когда он в этом преуспел и
откинул крышку, на свет показалась
молоденькая симпатичная девушка в
простом платье, белом передничке и
с хризантемой в волосах.
- Ну, вот я и в Хопре ! -
удовлетворенно произнесла она,
окинув взглядом зал и притихших
гостей. Князь сильно побледнел и
оперся нетвердой рукой о верное
плечо Боба.
- Что ты здесь делаешь, Пелагея ?.. -
осведомилась графиня, стрельнув
глазами в сторону князя.
- Так ведь, матушка барыня, князь
давеча велел упаковать итальянский
сервиз и отправить его графу
Ларсену на бал. А я как про бал
услыхала - так и ночь не спала, все
думала как бы посмотреть хоть одним
глазком.. Ну вот и придумала...
- Сервиз, значит ? Итальянский ?..
Князь, говоришь, сказал ?
- Я погиб, - тихо прошептал князь. Как
ты говорил, папа - "финита ля
комедия" ?..
И все же постоянный фарт не подвел
князя и в этот раз. Именно в этот
трагический момент в зале появился
озадаченный Андрей Михайлович с
листом бумаги в одной руке и пером -
в другой.
- Частица или корпускула ? -
озадаченно спросил он неизвестно у
кого, потом посмотрел на бумагу и
удовлетворенно заключил: - Волна де
Бройля !
Он оглянулся вокруг, обнаружил себя
вне стен факультета, задумался и
вдруг спросил:
- А что это вы все не танцуете ?..
Вопрос этот был встречен бурей
оваций, и громче всех ликовала
графиня. Князь и сервиз были забыты,
грянула музыка и закружила всех в
вихре мазурки.
- Ну и перчик же ты, сынок ! -
восхищенно заметил Боб, отдирая
пальцы князя от своего плеча.
- Давай выпьем, папа ! - ответил тот.
- Не каждый ведь день воскресаешь из
мертвых...Правда, Дункан ?
И они немедленно выпили.
Спустя час в зале стало заметно
темнее - Здоровенный Ирландец
времени даром не терял. Ларсен
извинился перед прекрасной
незнакомкой (все еще в вуали) и
отправился приказать принести
свечи. Князь преспокойно посапывал,
уткнувшись орлиным носом в стену,
когда на плечо ему легла рука и
тихий голос произнес:
- Кня-азь... Сейчас белый танец. Можно
вас пригласить ?
Князь вздрогнул и вскрикнул:
- Ни за что ! Потом открыл глаза и
увидел изумленное лицо графини... -
Ну конечно же, сударыня ! Когда ?
- Сейчас...
- Йес, мэм ! - гаркнул князь и
нетвердой походкой отправился под
руку с графиней на середину зала.
Так они и помирились...
Барон Таврический тем временем
пристроился в кресле под давно не
горящим торшером и с удивлением
обнаружил возле себя прекрасную
незнакомку в вуали.
- Сударыня, - заметил он.
- Да, сударь ?
Андрей Михайлович заинтересовался
новым неискушенным собеседником:
- Э-э-э... А знаете ли вы, что мнимая
дисперсия - суть реальная вещь ?
- Да... - опешила та. - А что это такое ?
- Ну-у-у, - уклончиво протянул Андрей
Михайлович. - Понимаете ли в чем
дело... В сущности, все мы -
гигантская флуктуация вакуума...
Незнакомка широко раскрыла глаза -
это было видно даже под вуалью.
Андрей Михайлович понял, что начало
положено и перешел в решительное
наступление:
- С точки зрения большого
канонического ансамбля Гиббса...
Спустя пять минут в зал вошел
Ларсен и направился к оставленной
им незнакомке. Каково же было его
удивление, когда он увидел Андрея
Михайловича, вальяжно
развалившегося в кресле рядом с
ней, помахивающего ее же перчаткой
(надо признать, в зале было
жарковато) и бубнящего что-то
нелицеприятное про быстрые
нейтроны и теорию групп. Учитывая
состояние нервов Ларсена, мы
поймем, почему он быстрым шагом
пересек зал, подошел к креслам и
взялся рукой за перчатку
Незнакомки с твердым намерением
восстановить статус-кво.
- Барон, немедленно отдайте ! Как вы
смеете ?!
Андрей Михайлович перевел взгляд
своих затуманенных наукой глаз с
черной вуали Незнакомки на Ларсена,
из-за темноты не признал его, но
решил показать, что чувствует его
присутствие:
- Э-э-э ?..
- Как вы смеете разговаривать с
дамой в таком тоне ?! - взъярился
граф, одновременно пытаясь
отобрать перчатку.
Барон не отдавал. Дама же, как
недавно Евлампий, находилась в
полной прострации, но ни граф, ни
барон о том не ведали, благодаря
Ирландцу и черной вуалетке. Наконец
Андрей Михайлович, узнав Ларсена,
разжал пальцы, перчатка вылетела из
них как из катапульты и мазнула
графа по щеке в тот момент, когда он
пытался восстановить неожиданно
утраченное равновесие.
- Ах так ?! - взревел он. - Вы меня
вызываете ? Ну что ж... Через десять
минут в саду у пруда. Драться будем
на пистолетах. Честь имею ! - И он
удалился, прорезав толпу полностью
обалдевших гостей как нож масло.
- Так это вы, Ларсен ! - воскликнул
Андрей Михайлович. - Поздравляю вас
с днем рождения !..
После этих слов дамы начали падать
в обморок, а их кавалеры завели
оживленные дебаты о различных
способах умерщвления. Танцевавший
князь, услышав слово
"пистолеты", резко
остановился, успев правда поймать
графиню де Маркелу на половине
пируэта.
- Сударыня, - слегка заплетающимся
языком, но с упрямством в глазах,
сказал он. - Затронута честь дамы,
именинника и барона. Я обязан
принять в этом участие !
Он щелкнул каблуками (при этом одна
шпора со звоном отлетела под софу),
нырнул носом вниз, что означало
поклон, и проследовал к креслу, в
коем Андрей Михайлович все еще
поздравлял именинника. Графиня
лишь вздохнула. В вопросах,
касавшихся дуэлей князь был
непоколебим - и поэтому она не стала
останавливать его, а решила
применить свой излюбленный прием -
подождать. Впрочем, тут как раз
проснулся Боб, и графиня занялась
гораздо более приятными вещами -
выслушиванием комплиментов в свой
адрес.
Князь тем временем быстро взял быка
за рога. Он поднял оставшуюся не у
дел перчатку, быстро осмотрел ее,
зачем-то понюхал, и обратился к
притихшему с его появлением барону:
- Ну, Андрей Михайлович, что делать
будем ?
- А ?
- Вам нужен секундант. Он перед вами.
Вы деретесь. На пистолетах. У пруда.
Через десять минут. У вас есть
секундант. Это я. Приведите себя в
порядок и идите.
Князь оставил совершенно
ошарашенного этой тирадой Андрея
Михайловича и повернулся к
незнакомке в вуали:
- Мадемуазель...
Та молчала.
- Потеря сознания на почве нервных
переживаний, - пожал плечами князь. -
Эй, кто-нибудь ! Воды, нашатыря и
чего-нибудь для поднятия
настроения. Тут даме плохо, - и он,
ловко увернувшись от восьмерых
плешивых, ринувшихся на помощь,
быстро вышел вон.
Направился он не куда-нибудь, а в
комнату Ларсена, где тот надевал
боевые подтяжки и выбирал
пистолеты.
- Граф ! - с порога заорал князь. - Вы
уже нашли себе секунданта ?
- Нет еще, - вздрогнув, ответил тот.
- Отлично ! Я к вашим услугам.
- Спасибо, князь. Выпьете
чего-нибудь ?
- При исполнении не пью ! Впрочем,
давайте...
- А кто секундант барона ?
- Я. Вас что-нибудь смущает ? -
поинтересовался князь, отхлебывая
из горлышка.
- Н-нет... То есть...
- Вот и отлично. Какие пистолеты ?
- Беретта, Смит-вессон...
- Предпочитаю Лавуазье 1837 года.
- Но...
- Вы деретесь или фигушки воробьям
показываете ?! Что значит - "но"
? У вас их нет ? Они есть у меня. И
оставим это !
С этими словами он вытащил из-за
пазухи два кремневых пистолета и
принялся их тщательно заряжать.
Через десять минут оба они были у
пруда. Князь то затягивался
сигаретой, то прихлебывал из
заначенной бутылки. Ларсен
нервничал.
- Сколько шагов, граф ?
- Шесть.
- Отлично, - и князь отмерил шесть
шагов и воткнул в землю барьеры. -
Теперь будем ждать. - Он прислонился
к березе, выкинул окурок и вплотную
занялся бутылкой.
Ждать пришлось недолго. Через
двадцать минут со стороны дома
появилась фигура, при ближайшем
рассмотрении оказавшаяся до боли
знакомым Андреем Михайловичем.
Князь к тому времени уже успел
основательно набраться и весело
предложил:
- Господа, у вас есть последняя
возможность помириться. Будете ?..
- Если только он извинится передо
мной и дамой, - гордо, но с некоторой
опаской поглядывая на огромные
пистолеты, ответил граф.
- Вы - мой секундант ! - радостно
объявил Андрей Михайлович.
- Что ж, тогда прошу к барьеру, - и
князь снова прислонился к березе. -
Стрелять будете по счету "три",
когда я махну вот этим предметом
спора. - И он достал перчатку.
Дуэлянты хмуро разошлись на
отмеренные шесть шагов и встали в
позы.
- Раз ! - громко сказал князь.
- Два ! - произнес он через секунду.
Щелкнули взводимые курки, пальцы
побелели на собачках в ожидании
последней цифры, и тут...
Позже князь клялся и божился, что
пил не больше, чем все, что
происшедшее являло собой руку
провидения... Он еще много чего плел,
но все это было после...
...А в тот момент он вдруг
почувствовал всю тяжесть выпитого,
меру ответственности, высокое
давление и просто тихо сполз по
березе вниз и оказался в кустах, где
с удовольствием закрыл глаза и
отправился в мир снов.
В сгущающихся сумерках на курках
белели пальцы дуэлянтов...
Тут послышались шаги и раздался
голос прекрасной незнакомки в
вуали:
- Ах вот вы где ! Так вас и так, через
Елдырину слободу ! Где моя перчатка
?! - И она сбросила вуаль.
Присутствующим открылась такая
картина, что Ларсен пошатнулся, и
пистолет его выстрелил. Пуля
просвистела над плешивыми,
составлявшими эскорт Незнакомки,
от чего те полегли как осенние
листья и ушла в сторону моря.
Андрей Михайлович же флегматично
разрядил пистолет, заглянул в дуло
и сказал:
- Она у князя. - Потом подумал и
добавил: - Мадам.
Князь от выстрела проснулся и
вскрикнул, увидев над собой лицо
незнакомки, теперь уже без вуали.
- Святые угодники и пресвятая
богородица !.. Приснится же такое...
- Где перчатка ? - мрачно спросила та
и придвинулась ближе. Князю совсем
поплохело...
- Немедленно оставьте его ! -
раздался голос графини де Маркелы. -
Я вам говорю ! Забирайте свою
перчатку и уходите. Не обременяйте
нас своим присутствием.
Незнакомка, встретив такое
неожиданное и яростное
сопротивление, быстренько
подхватила свой изрядно
потрепанный предмет туалета и так
же быстро ретировалась, прихватив с
собой и восьмерых плешивых.
- Как не стыдно, господа ! -
укоризненно произнесла графиня. -
Стреляться из-за такой... - тут она
ввернула немецкое словечко,
неопознанное по скудости
лингвистических познаний
присутствующих.
Они потупились, а граф даже начал
ковырять землю носком ботинка.
- А с вами, князь, у меня будет
отдельный разговор. И пойдемте,
наконец, в дом !
Но тут из-за кустов раздался
сдавленный полувсхлип-полустон, и
бросившийся на звук упавшего тела
Ларсен обнаружил на земле
прекрасную незнакомку номер два,
естественно без чувств.
- Однако... - глубокомысленно заметил
Андрей Михайлович.
Приводивший незнакомку в чувство
Ларсен резко обернулся:
- Что, барон, опять ?!
- Э-э-э...
- Барон хотел сказать, что даму
нужно немедленно перенести в дом, -
быстро вмешалась графиня.
- Отлично ! - обрадовался Ларсен и
тут незнакомка открыла глаза. Она
увидела графа, глубоко вздохнула и
прошептала:
- Вы живы...
И снова потеряла сознание.
Андрей Михайлович уже собрался
было прокомментировать
происшедшее, но графиня толкнула
князя в бок, и тот развернул барона
по направлению к дому и отправился
с ним по тропинке. Графиня
последовала за ними, оставив
полностью обескураженного графа
Ларсена наедине с телом.
...В доме все буквально стояли на
ушах в ожидании развязки, и
появление Андрея Михайловича
вызвало очень много восторженных и
не очень восторженных вздохов.
Однако графиня быстро расставила
все на свои места:
- Господа, дело улажено. Князь
оказался на высоте, и посему все
живы и здоровы.
- Ух ! - тихо сказал князь. - Вот это да
!
- Но... - начал было барон.
- Андрей Михайлович, мне кажется что
ваша гипотеза об остаточном
функционале в разложении
гамильтониана в корне неверна ! -
отрубила графиня.
- П-п-пазвольте ! - вскипел барон. - Я
проверил ее трижды !
- Не соблаговолите ли показать мне
ваши выкладки ?
- Извольте, - и красный, как рак,
Андрей Михайлович проследовал за
графиней в библиотеку.
- Простите, князь, где же в таком
случае граф Ларсен ? -
поинтересовалась Ирландская
Республиканская Армия. - Я как раз
хотела потанцевать с ним. Князь
загадочно улыбнулся:
- Увы, сударыня, боюсь, что это вам
удастся не скоро...
- Что, он так плох ?.. - в ее глазах
заблестели слезы.
- Скорее наоборот. Прошу прощения,
но мне непременно нужно оказаться
вон за тем столиком, - он кивнул
головой в направлении Маклауда и
Боба, отчаянно указывавших то на
бутылку, то на горло. - Аревуар... - И
князь, тряхнув кудрями, направился
к ним, оставляя за собой шлейф
удивленного шепота и
заинтригованных лиц.
Спустя полчаса, когда гости уже
собрались было уходить, дверь в зал
распахнулась и появился виновник
торжества, рука об руку с сияющей
незнакомкой номер два.
- Куда же вы, господа ? - осведомился
он. - Давайте же танцевать ! Или у
меня сегодня не безьник, черт
подери ?!
- Ну наконец-то ! - князь откинулся в
кресле.
- Что наконец ? - не понял Маклауд.
- Наконец-то он перестал нервничать.
За графа ! - громко крикнул князь и
поднял бокал.
- Ура ! - закричали гости.
- И за вас, князь, - тихо сказала
появившаяся неизвестно откуда
графиня. - И за тебя, Боб, и за всех
нас, потому что мы такие классные ! И
они немедленно выпили.
...и
маленькое стихотворение...
...посвященное графу Ларсену и
всем-всем-всем...
...которое написала Juliya...
...это в тот момент, когда совершенно счастливый граф появляется в дверях, и не один...
Светлейший князь, не
опускайте носа,
Нет ни слезинки на Ее щеках.
Теперь, пожалуй, можно папиросу,
Теперь удача, кажется в руках.
Туманный граф! Зачем Вы
так пространны,
Согрейтесь, встаньте около огня.
Пристрастны гости, чувства
многогранны -
Я тоже гость - подальше от меня.
Притихни, бар, умолкни,
щебет женщин,
Рассматривая счастие в лорнет, -
Авось судьба не даст по жизни
трещин, -
Удастся званый завтрашний обед...